Улан 4 (СИ) - Страница 67

Австрийские Нидерланды***** — Бельгия.

Глава 14

Бои за город продолжались почти два дня — Померанский велел:

' — Жалеть людей (своих) и не жалеть пороха', — так что 'гонки' не было. Да и куда? Турецкая армия превосходила его силы раз этак в десять по численности — и это если считать его союзников, и 'перемалывать' её предстояло долго… Радовало только, что вся эта толпа не сможет выйти на поле единовременно… Хотя… Без разницы — в таком случае он приказал бы применить ракеты.

А так… Ну защищает подступы к Стамбулу почти двести тысяч войск, качество‑то паршивое… В самой столице Османской Империи под ружьё поставили почти шестьсот тысяч человек — цифра, от которой волосы вставали дыбом… Но при ближайшем рассмотрении — не всё так печально, большая половина защитников города являлась просто вооружёнными горожанами, а также жителями предместий и соседних городков, беженцами — вооруженными по большей части холодным оружием. Да а профессионалы — армейцы… Ну не было их сейчас у турок, выбили.

Ещё несколько сот тысяч человек стояли на азиатском берегу в нескольких лагерях. Впрочем, 'стояли' здесь будет не совсем уместно — аскеры активно перемещались в поисках пропитания, женщин, ценностей и развлечений. Ну и… заполыхало. Здесь издавна жили прежде по большей части греки и потому какие‑то погромы христиан были редкостью: ну кто в здравом уме будет пытаться 'раскулачить' соседей, если их просто — напросто больше? Сейчас же ситуация выровнялась и… Пришёл страх.

Мобилизованные турки были по большей части крестьянами, наскоро обученными простейшим приёмам*. Фанатизма им было не занимать, но и фатализма — тоже. А венеды их били ВСЕГДА, при любых обстоятельствах… В итоге старые пророчества** заходили среди мусульман с такой интенсивностью, что это поразило даже Юргена и Трауба. И пусть они сами инициировали слухи, но судя по всему, почва для них уже была подготовлена.

Страх и желание урвать своё перед неминуемой (фатализм) смертью сделали своё дело и греков начали уничтожать. Если не так давно дело чаще ограничивалось погромами, то теперь — именно резня. Доходило до того, что армейские части штурмовали греческие города Малой Азии, несмотря на то, что те хранили демонстративную верность султану.

Некоторые же города были неплохо укреплены, да и греки имели какое — никакое вооружение. Так что очень быстро резня мирных граждан перестала быть таковой. Граждане озверели и с ничуть не меньшим ожесточением начали резать проживавших в греческих городах мусульман. Скорее даже — с большим… Вскоре это перекинулось и на саму Грецию, европейскую — причём самое противное, что тамошние христиане не спешили нападать на гарнизоны, зато с упоением уничтожали мирных мусульман, многие из которых также были греками по национальности и служили угнетателям ничуть не больше греков православных…

К 'веселью' быстро присоединились черногорцы, сербы, венгры, македонцы… А болгары уже 'веселились'… Взаимная резня вспыхнула как лесной пожар и говорить о 'зверствах мусульман' стало как‑то неприлично — христиане вели себя ничуть не лучше. Взаимное насилие стало массовым явлением и самые омерзительные случаи никого не удивляли…

К чести правителей Египта и Сирии ('технически' относящихся к Османской Империи), да и подавляющего большинства мусульманских стран, обстановка там царила достаточно мирная. Не только правители, но и большая часть местных жителей была в ужасе от происходящего у соседей. В мечетях и церквях люди молились о просветлении для человеческих душ, но пока не помогало…

Войска под командование Грифича стояли в Эдирне, приводя себя в порядок. В боях за город было убито довольно много имперских и союзных солдат — около пятисот подданных императора и полутора тысяч союзников. И ведь на штурм шли исключительно члены государств Унии, союзники присоединились позже, но вот поди ж ты… Разница в классе была очень велика.

Турок погибло около двадцати тысяч, остальные попали в плен и сейчас под конвоем направлялись на тяжёлые работы. Устраивать им 'концлагерь' Рюген не собирался — характер не тот, да и рабочие руки нужны.

Вообще же Владимира волновали более серьёзные проблемы, чем пленные. В частности — как остановить взаимную резню Креста и Полумесяца… Началась она почти две недели назад и утихать пока не думала. Были даже мысли направить войска на защиту, но свободных полков не было. Воины Венедии, Унии и Империи сейчас воевали либо с турками, либо с англичанами… Союзники? Так союзники и режут 'нехристей'… Приходилось скрипеть зубами и выпускать указы, ну и в окрестностях Эдирне мусульмане были в безопасности.

А так… В Албании и вовсе — разгорелась настоящая война с артиллерией и прочими 'милыми шалостями', Христиан и мусульман там было примерно поровну, да и 'пушистыми зайчиками' нельзя было назвать ни одну из сторон — дикари ещё те…***. Здесь зачинщиками выступили местные христиане, надеясь выиграть в Народной Балканской Игре 'зарежь соседа и получи его имущество'.

— Англичане, — тускло повторил Рюген слова фон Бо, виновато стоявшего перед ним.

— Да, Сир, переиграли, — сдавленно сказал родич.

— Не винись, — махнул рукой император, — я документы посмотрел, твоя вина там есть, конечно, но не скажу, что велика — всё‑таки масоны с иллюминатами и прочей нечистью всё ещё сильны и способны нагадить. Вот, собственно, и нагадили…

Владимир прервался и жадно выпил воды из графина — прямо из горлышка.