Улан 4 (СИ) - Страница 29

Сам Вюртемергский погиб и откровенно — к лучшему. Рюген был страшно зол на него и мог сгоряча и повесить, а от такого поступка по отношению к независимому владетелю (пусть и входившему в состав империи), император бы потом не отмылся.

Из‑за его поступка Померанский теперь мог располагать войском численностью в сто пять тысяч человек, в то время как у противников в общей сложности было двести семьдесят тысяч… И что самое неприятное — баварские солдаты сильно воспряли духом.

Узнав о приближении венедов, баварцы быстро спрятались 'в домик' — заранее подготовленные укрепления в полусотне вёрст от Аугсбурга. Рассмотрев их как следует, от идеи штурма император отказался — сделано на совесть, здесь нужна или длительная осада по всем правилам, или кровавый штурм, в котором он положит треть своего войска. Ракеты тоже отпадали — баварский лагерь был не единым 'табором', а системой из нескольких десятков укреплений, позаимствованной у Михеля Покоры.

'Взломать' лагерь можно, и между прочим — не так уж сложно. Владимир, как один из создателей такой системы 'Славянской системы укреплений', знал и её слабые места. Тем более, что баварские инженеры допустили ряд ошибок. Но… время — французы были уже на подходе.

Последних, кстати, сейчас усиленно 'разлагали' эмиссары Грифича, рассказывая:

' — Пока вы воюете за интересы вельмож, ваши родители, жёны и дети голодают'.

До голода во Франции было ещё очень далеко, но определённые проблемы наметились. Ну да ничего удивительного — там с упоением ломали 'Старый Мир' и Система работала ныне с превеликим скрипом. Не то чтобы он сильно надеялся на пропаганду, но почему бы и нет… А главное — если… Нет — когда (!) они потерпят первое поражение, им психологически легче будет оправдаться: дескать, они не хотели воевать за интересы аристократов, когда их дети голодают.

Французы задержались в Эльзасе и Лотарингии, рассыпавшись по окрестностям. Неверный ход с точки зрения политики: если заявляешь о 'возвращении Исконных Территорий в Лоно Франции', то это поступок не самый умный. И неверно с военной точки зрения — следовало не грабить, а идти на соединение с союзником. Но винить вражеских полководцев в глупости было нельзя — солдаты начали роптать, а наказания могли перерасти в бунты. Так что разрешение на грабёж было чем‑то вроде премии. И что характерно, в этот раз доля солдат* от награбленного была гораздо выше обычной.

Услышав такие известия, Рюген просиял и оставив тридцать пять тысяч солдат с Фольгестом, рванул навстречу врагам. Начальник Генштаба тем временем просто заблокировал баварцев. Трёхкратная разница в силах? И что? Виттельсбах явно желает воевать руками французов, не желая подставлять своих солдат под пули венедов, да и разница в качестве… Так что можно быть уверенным — будет сидеть и ждать французов.

Шарль де Бриенн был не самым плохим генералом, но на пост командующего попал скорее волей случая. Революция многих заставила покинуть свои посты — и не всегда добровольно. Так что отпрыск знатного рода был компромиссным вариантом, не более.

Основные силы французов расположились около Страсбурга и дальше на север, но отдельные отряды дошли аж до Мюло и расположенного на границе со Швейцарией городка Сен — Луи. Отряды без лишних слов грабили города, даже не заботясь такими словами как 'контрибуция'. Было их не слишком много — около тридцати тысяч.

— Жирная добыча, — задумчиво сказал Рюген изучая карту и поглядывая на разведанные, — но чтобы поймать эти разрозненные отряды, придётся идти маршем, который даже для нас можно назвать форсированным.

— Справимся, Сир, — выступил вперед главный квартирмейстер, — наши солдаты бодры и здоровы, с амуницией всё в порядке.

— Гм… А у франков?

Квартирмейстер чуточку задумался…

— Не хочу радоваться раньше времени, но если верить донесениям разведки, они сильно расслабились с момента начала Революции и полноценные тренировки не проводились давно. Стрелять, фехтовать и владеть штыками они не разучились, а вот длительные переходы давно делали. Ну и обувь — был скандал, что поставщики дали армии скверные сапоги. Вроде бы как раз в части де Бриенна попали.

— Вроде бы? — С иронией спросил император, — Я тебя не узнаю, Андрей.

— Не точно выразился, — поправился квартирмейстер, — они точно попали в 'наши' части, но сколько солдат обуто в… это, сказать не могу. По разным оценкам — от пятнадцати до двадцати пяти процентов.

— Уже неплохо… Ну тогда… Готовься — пойдём очень быстро. Сам знаешь, что делать — проверь больных да раненых, обувь кому надо заменить…

Долго не думая, Рюген разделил армию надвое, дабы взять южную часть французских войск в клещи. И начался марш… Взвыли даже тренированные венедские солдаты, тем более, что за зимний период они несколько расслабились. Ну и конечно же — весенняя распутица. Здесь она была выражена не так сильно, как в России, но достаточно заметно. Солдатам было очень тяжело, но никто не ныл — все прекрасно понимали, что возможность уничтожить часть французских войск без особого риска для собственной жизни — шанс нечастый. А главное, поговорку Померанского 'Ведро пота заменит каплю крови' помнили все и считали, что лучше уж попотеть, чем получить ранение…

Под предводительством Владимира было почти пятьдесят тысяч человек, когда они встретили французские части у Кольмара. Немного — порядка десяти тысяч человек.

— Сир, вот через ту лощину можно ударить, — показал местный проводник, протирая слезящиеся от ветра глаза, — там кустарником заросло — не сильно, но со стороны прохода не видать. Кавалерию в бой не пошлёшь, но егерям — самое оно.